Литературные итоги первого полугодия 2018
Textura обратилась к нескольким писателям, критикам, филологам с вопросами:
1. Чем запомнилось Вам прошедшее условное «полугодие» (январь-июнь 2018)? Какие события, имена, тенденции оказались важнейшими в этот период?
2. Назовите несколько самых значительных книг прошедшего полугодия (поэзия, проза, нон-фикшн).
3. Появились ли на горизонте в этот период интересные авторы, на которых стоит обратить внимание? Удивил ли кто-то из уже известных неожиданными открытиями?
На вопросы отвечают:
Сергей ОРОБИЙ – филолог, доцент кафедры филологического образования Благовещенского государственного педагогического университета, обозреватель порталов «Textura» и «Lit-ra.info»;
Василий ВЛАДИМИРСКИЙ – литературный критик, журналист, редактор онлайн-журнала «Питерbook»;
Юлия ПОДЛУБНОВА – литературный критик, кандидат филологических наук, заведующая музеем «Литературная жизнь Урала ХХ века»;
Вл. НОВИКОВ – литературный критик, прозаик, доктор филологических наук, профессор кафедры литературно-художественной критики и публицистики факультета журналистики МГУ;
Юлия ЩЕРБИНИНА – филолог, профессор Московского педагогического государственного университета;
Егор МИХАЙЛОВ – литературный критик, редактор рубрики «Мозг» портала «Афиша Daily»;
Ольга БУГОСЛАВСКАЯ – литературный критик, кандидат филологических наук;
Анаит ГРИГОРЯН – прозаик, литературный критик;
Ольга БАЛЛА-ГЕРТМАН – литературный критик, эссеист, редактор отдела философии и культурологии журнала «Знание-Сила», редактор отдела библиографии и публицистики журнала «Знамя».
Сергей ОРОБИЙ:
1. Отечественные интеллектуалы окончательно перебрались в мессенджеры, напоследок соорудив памятник русскому литературоцентризму – проект «Полка». В мессенджерах же протекало обсуждение книги Старобинец «Посмотри на него» – феномен «новой искренности», которая сама во многом определяется фейсбучной стилистикой. Словом, писателю сегодня почти не миновать соцсетей, литературный быт становится проводником в бытие. Вспоминаю соответствующую статью Эйхенбаума: вновь «вопрос о том, «как писать», сменился другим – «как быть писателем».
2. Роман Клэр Норт «Совершенство», в котором главный конфликт наших дней –публичная прозрачность в соцсетях – преобразован в отличный сюжет. Новая Кейт Аткинсон («Витающая в облаках») – каждый её роман это хорошая новость. «Очень простое открытие» Владимира Гуриева – квинтэссенция фейсбука для тех, кто не читает фейсбук. Лучший нон-фикшн последнего времени – о природе человека на стыке медицины и антропологии: «Путешествие хирурга по телу человека» Гэвина Фрэнсиса и «Когда дым застилает глаза» Кейтлин Даути.
3. Два отличных писателя, возникших на горизонте только что: Григорий Служитель с романом «Дни Савелия» и Евгения Некрасова с повестью «Калечина-Малечина» (оба – «Редакция Елены Шубиной»). Из неожиданностей – новый сборник Ксении Букша, обнаружившей жестокий талант рассказывать замечательные истории на совершенно невыносимые темы.
Василий ВЛАДИМИРСКИЙ:
Я разделяю мнение, что последние лет двадцать наша литература идет по пути дробления, кластеризации: не бывает событий, значимых «для всех» – кому поп, кому попадья, кому свиной хрящик. Всё то, что говорят о конкурентной борьбе, о состязательности мнений, по моим наблюдениям, тоже соответствует действительности. Да, ресурсы и впрямь изначально неравны, но даже с серьёзными ресурсами можно сесть в лужу, а со скромными – привезти, например, в Россию Джорджа Мартина. Но это отдельный долгий разговор. Я к тому, что говорить буду о тех значительных книгах и событиях, о которых кроме меня, скорее всего, никто не расскажет.
Основная тенденция последнего времени, которую я с удовольствием наблюдаю, не нова: это, безусловно, рост разнообразия качественной переводной «жанровой» прозы. Чем дальше, тем сильнее издатели отступают от некого унифицированного «формата», существующего в головах наших книготорговцев. Начал было перечислять переводные книги «Астрели-СПб», «Азбуки» и «Fanzon`а», которые заслуживают внимания, и понял, что на это уйдет весь отпущенный объём. Ричард Морган, Йен Макдональд, Кристофер Прист, Джеймс Типтри-младший… Всё это сложная, умная, экспериментальная литература, и по большей части она неплохо продаётся – что противоречит сложившемуся мифу о наивности, простодушии и дурновкусии любителей фантастики.
Сложнее с русскоязычной «жанровой» прозой: нетривиальных произведений не то чтобы нет, но по отношению к общему количеству издаваемого они составляют абсолютное меньшинство. Вот, скажем, «Остров Сахалин» Эдуарда Веркина, серьёзная, изобретательная, взрослая книга, постапокалиптика с отсылками к Чехову… Тираж полторы тысячи экземпляров. Слёзы… Другой пример: этой весной завершилось формирование лонг-листа премии «Новые горизонты», которая вручается за нонконформистскую фантастику. Список очень сильный, в том числе новые романы Андрея Ляха, Романа Шмаракова, Михаила Харитонова… И все три номинированы по рукописям. Издатели не спешат рисковать – хотя, казалось бы, пример переводной фантастики показывает, что именно нестандартная литература привлекает читателей нового поколения.
И в заключение о нон-фикшне. Да простят меня Павел Подкосов и Владимир Обручев, но самая значительная, на мой взгляд, нехудожественная книга вышла в маленьком волгоградском издательстве «ПринТерра Дизайн». Точнее, вышла она в самом конце 2017 года, но только к началу 2018-го добралась до Питера. Это «Фантастическое путешествие «Вокруг света» Алексея Караваева, история журнала «Вокруг света» – вернее, художественной литературы, которая публиковалась на его страницах. Альбомный формат, потрясающая полиграфия, сотни иллюстраций, глубокое, кропотливое исследование темы… К сожалению, об этой книге мало кто знает, и ещё меньше людей держали её в руках. А жаль: это действительно новое слово в жанре. Если бы «Фантастическое путешествие…» вышло в специализированном столичном издательстве, книга стала бы бомбой. Что возвращает нас к вопросу о неравномерном распределении ресурсов, с которого мы начали наш разговор.
Юлия ПОДЛУБНОВА:
Если говорить о поэтических сборниках, то для меня оказались важны два: «Естественно особенный случай» Игоря Котюха и «Подальше от рая» Ии Кивы. Оба автора идут по пути размывания дискурсивных границ, забредая подчас на поле документальной поэзии, но отнюдь не останавливаясь в своем поэтологическом движении, чей вектор задан обострёнными поисками идентичности. Отсюда сильная позиция лирического субъекта, находящегося здесь и сейчас и проговаривающего настоящее в случае Котюха, который экспериментирует с Фейсбуком, или предельно уязвимого, чья уязвимость обусловлена как исторической памятью, так и предельно конфликтной личной историей, – в случае Кивы.
Среди публикаций отмечу две поэтических и одновременно политических, произведших наиболее сильное впечатление, – обе на портале «Сноб»: «Я хочу только тебя и пытки» Елены Костылевой и «Сибирь» Оксаны Васякиной. Васякину как поэта я вообще открыла именно с этой публикации, при том что, разумеется, знала её тексты и ранее. Костылева работает с мифом об андрогинах, очень дерзко в своих художественных решениях преодолевая границы гендера и телесности. «Сибирь» же я вижу как постколониальное прочтение «сибирского текста» и одновременно манифестацию трагического сознания субъекта высказывания, хотя Васякина, по сути, занята тем же: трансгрессивной атакой на телесность. Собственно, один из самых интересных процессов, идущих в современной поэзии, это новый виток интереса к гендерной проблематике транстелесности. См. серию публикаций последнем выпуске «Нового литературного обозрения». Можно также вспомнить прошлогодний проект «Некрасивая девочка. Кавер-версии» Наталии Санниковой и Александра Маниченко, который уже скоро должен преобразоваться в книгу, или сборник «Под одной обложкой», недавно вышедший в Казахстане.
Для меня ключевое значение имеет то, что делает сейчас Екатерина Симонова, довольно сильно преобразившаяся как поэт в последние год-два и также приближающаяся к практикам документальной поэзии.
Новый принципиальный опыт – работа в жюри премии «Лицей». Не буду останавливаться подробно, скажу лишь, что, по моему мнению, интересные подборки среди финалистов были у Павла Финогенова, Дениса Безносова и Софьи Серебряковой, от которой жду дальнейшего развития.
Вл. НОВИКОВ:
1-3. Три романа прозаиков, родившихся в начале 1960-х годов (буквально: 1961, 1962, 1963) и духовно сформировавшихся в 1980-е годы:
Олег Ермаков. «Радуга и вереск». Пластичность и зримость словесных картин здесь такова, что всем, причастным к писанию прозы, хочется порекомендовать следующий способ обращения с этой книгой: читать, завидовать, учиться.
Александр Архангельский. «Бюро проверки». Авантюрная фабула разрешается духовным прозрением. В числе интертекстуальных наполнителей прозы – поэзия Владимира Высоцкого. Приятно было обнаружить общие ценности.
Алексей Варламов. «Душа моя Павел». А в этом романе воспитания («взросления», по авторскому определению) на фоне развенчанных советских идеалов по контрасту ярко высвечиваются ценности истинные – от Пушкина, давшего строку для названия, до Михаила Викторовича Панова, лекции которого увлечённо слушает герой-филолог.
В области новеллистики важное событие – книга Сергея Шаргунова «Свои»: в этом сборнике разнообразных рассказов, уверен, для каждого читателя найдется «своё» произведение, каждому, пользуясь формулой Высоцкого, «достанется по куску».
О поэзии. Этой весной исполнилось сто лет поэме Блока «Двенадцать» – эмблеме не «большевистского переворота», а великой русской эстетической революции. Годовщина, к счастью, не осталась совсем прозеванной. Привет Блоку от нашего времени отправила Наталия Азарова в поэме «Революция дидактическая поэма».
Из нон-фикшна запомнилась антропологичная по духу книга Ирины Сурат «Человек в стихах и прозе».
Юлия ЩЕРБИНИНА:
Мои главные литературные впечатления первого полугодия – второй том романа Алексея Иванова «Тобол» и роман Гузели Яхиной «Дети мои». При кажущейся внешней традиционности и абсолютном общем несходстве оба произведения представляются новаторскими, отчасти даже прорывными. Это яркие образцы метамодернизма, позволяющие говорить об исторических событиях, культурных артефактах, бытовых реалиях на качественно новом уровне и принципиально другим языком.
Основной принцип метамодернизма можно сравнить с процессами осцилляции – колебанием, «раскачиванием». Порой это очень тонкий и едва заметный, но тщательно выверенный баланс между фактом и вымыслом, рациональным и эмоциональным, серьёзным и смешным, элитарностью и массовостью. В точках перехода, на стыках противоположностей рождаются новые смыслы и возникают новые способы понимания. Упрощённо, основная разница между постмодернизмом и метамодернизмом – как между деконструкцией и декодированием.
Иванов соединяет фактуру исторического романа с киномасштабностью пеплума, насыщает убедительным психологизмом, инкрустирует фэнтезийными вставками, аранжирует нежной лирикой. Но всё это не «игра интеллектуальными мускулами» и не давно уже приевшийся жанровый жонгляж, а метод художественного постижения общеисторических закономерностей, внутригосударственных механизмов, взаимовлияния этносов, конфликтов социальных групп. Это было не под силу ни классическому нарративу, ни постмодернистским его вариациям.
В «Тоболе» новаторски трансформируется и сама структура исторического романа. Главные герои романа традиционного образца – исторические лица, действующие по сценариям исторических хроник; второстепенные персонажи – иллюстрации разных социальных страт. У Иванова же и те, и другие обретают собственные сюжеты, мотивированные эпохой, но не являющиеся историческими фактами. Например, сговор Гагарина с китайцами, погоня Филофея за идолом, выкуп Ремезовым Демарина. Разнообразием таких сюжетов предопределяется внутрижанровое разнообразие «Тобола»: военная драма, бытовой очерк, лирическая зарисовка, детектив, фэнтези и т.д.
Изображая совсем другую эпоху и решая иные творческие задачи, Яхина действует в схожем (не собственно художественном, но именно методологическом) русле: рассказывает о реальности языком мифа, реконструирует национальную историю из народной сказки, выводит актуальность из архетипа. Так, претворение в жизнь сказочных сюжетов, сочиняемых учителем Бахом, – это одновременно и метафорическая условность, и самая настоящая действительность. Наделение героев именами знаменитых немцев – Гримм, Гофман, Гендель, Гаусс – блистательный приём, соединяющий романную полифонию с романтической иронией и создающий эффект безграничного развёртывания культурно-исторического контекста.
Всё это пока очень слабо отрефлексировано и критикой, и литературоведением. Отсюда, с одной стороны, явная недооценка, с другой – преимущественно неадекватное публичное обсуждение обоих романов. Так нередко случается с идеями и концепциями, либо заметно опережающими своё время, либо (ещё чаще) превышающими наличные возможности их осмысления. У нас ещё не сложились ни общепринятые профессиональные конвенции, ни единая терминология для полноценного анализа метамодернистских текстов. И это тоже одно из моих, возможно, субъективных литературных впечатлений прошедшего полугодия.
Егор МИХАЙЛОВ:
1. Главное впечатление – что-то не так с литературными премиями. Не то чтобы раньше всё было в порядке, но похоже, что кризис только нарастает. Это видно и по «Нацбесту», скандалы вокруг которого в этом сезоне возбуждают не интерес, а скорее брезгливость, и по шорт-листу «Большой книги» – не то чтобы плохому, но сероватому. Впрочем, может оказаться, что это передышка перед новым подъёмом – очень хочется в это верить.
Хорошее событие – это, ясное дело, открытие «Полки». Оно так долго переносилось, что энтузиазм успел немного подостыть, но ожидание стоило того. Это не «Арзамас 2.0», как все ожидали и боялись, а самобытный проект со своим ритмом и устройством, очень мне близким.
2. Мне кажутся важными два дебютных романа, c которыми большинство российских читателей познакомились с небольшим опозданием: «Люди среди деревьев» и «Отдел». Обе книги по масштабу уступают «Маленькой жизни» и «Петровым» соответственно, и разговаривают о них не в пример меньше – но по ним видно, что и Ханья Янагихара, и Алексей Сальников – вовсе не one hit wonders, а большие авторы с интересными палитрами.
3. Мои открытия тоже идут в паре – причём в совсем неожиданной. На русском языке вышли автобиографические книги двух музыкантов – британско-корейской скрипачки Мин Ким и пожилого рокера Оззи Осборна. Поразительно, что у обоих получились не просто интересные, но и очень внятные истории, интересные не только поклонникам классической музыки и мрачных рок-боевиков. У Ким – о потере, обретении и доверии; у Осборна – о послевоенном детстве, ошибках и семье.
Ольга БУГОСЛАВСКАЯ:
1. Распределение литературных премий за 2017 год многим читателям и критикам показалось, мягко говоря, спорным. Наиболее адекватную и конструктивную реакцию на волну скандалов продемонстрировала, на мой взгляд, писатель Анна Берсенева (псевдоним Татьяны Сотниковой), которая создала собственный книжный блог «Моя литературная премия по средам», в котором предлагает читательскому вниманию наиболее достойные, на её взгляд, книжные новинки. Писательница подчёркивает, что не является критиком, однако её рецензии неизменно содержат и аналитическую, и оценочную части, а кроме того, они в хорошем смысле эмоциональны. Блог имеет очень качественный и широкий охват, именно из него я впервые узнала о таких замечательных изданиях, как, например, «Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время» Семёна Резника или «Сергей Иванович Чудаков и др.» Льва Прыгунова.
2. – Лев Симкин «Его повесили на площади Победы. Архивная драма». – М.: Corpus , 2018. Одна из главных книг последнего времени, которую можно поставить в один ряд с книгами Ханны Арендт и Джонатана Литтелла. Лев Симкин прослеживает, если так можно выразиться, жизненный путь одного из главных нацистских преступников Фридриха Еккельна, чьё имя связано с массовыми казнями в Бабьем Яре и рижском гетто. А параллельно – трансформацию немецкого общества в целом. Исследование Льва Симкина, что крайне важно, затрагивает несколько областей – историю, антропологию и психологию. Автору удается раскрыть, как именно происходит процесс превращения рядового обывателя в убийцу со спокойной совестью. Исследование ясно демонстрирует, что человеку свойственно оправдывать себя в любой ситуации, что он с готовностью и облегчением передаёт «функцию контроля» над собственным поведением и моральным выбором тому, кто захочет взять на себя роль вождя. Прибегая к христианской образности, можно сказать, что в книге показано, как действует дьявол, чтобы сделать человека своим орудием. И операция эта пугающе проста.
– Полина Жеребцова «45-я параллель». Новый документальный роман Полины Жеребцовой вышел в украинском издательстве в прошлом году, однако недавно появился на ЛитРес. Он представляет собой продолжение «Чеченских дневников» писательницы. На этот раз автор рассказывает о своих злоключениях после войны, когда она вместе со своей матерью оказалась в городе Ставрополе в качестве чеченской беженки. По большому счёту книга описывает, каково человеку, попавшему в трагические обстоятельства, оказаться среди нас с вами. И это страшно: его ждут унижения и полное бесправие, доходящее до положения раба. В конечном счёте, этот роман, как и книга Льва Симкина, говорит о том, как легко и быстро люди либо перестают различать добро и откровенное зло, либо без колебаний переходят на сторону второго.
– Сергей Плохий «Врата Европы. История Украины». – М.: Издательство АСТ: Corpus, 2018. Ещё одна несомненная удача издательства Corpus. Захватывающее историческое повествование, посвященное событиям, происходившим на территории современной Украины, начиная со времен Геродота. Центральный вопрос – когда и вследствие чего украинцы стали осознавать себя самостоятельной, отдельной нацией, и как формировалась украинская государственность под давлением соседних империй.
– Галина Юзефович «О чём говорят бестселлеры». Как всё устроено в книжном мире». – М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2018. Книгу можно назвать «Введением в современную литературу». Она составлена из блестяще написанных, ярких эссе, посвящённых наиболее актуальным литературным феноменам в их развитии. Среди них – Нобелевская и Букеровская премии, бестселлеры и популярные авторы и герои, самостоятельная детская и подростковая литература и так далее. Автор чрезвычайно доброжелателен по отношению к читателям и при этом самоироничен. Галина Юзефович не навязывает оценок, а предлагает ряд ориентиров, необходимых для того, чтобы не утонуть в литературном море, и подсказывает, какие внешние обстоятельства следует учитывать, знакомясь с тем или иным литературным произведением, и какие предрассудки было бы полезно пересмотреть. К каждой главе приложен отдельный список литературы. Среди них, на мой взгляд, лучший – «Семь отличных книг нобелевских лауреатов, которые вы, возможно, не читали». Книга при этом устроена так, что за самой злободневной повесткой прорисовывается отчётливое общее представление о том, что такое вообще чтение, филология, литературоведение, критика и литература.
– «Симулякр» Григория Ряжского – опубликованный журналом «Новый континент» остро-сатирический, гротескный роман, в политическом и социальном смысле не просто смелый, а можно сказать отчаянный. Автор надевает на себя утрированную маску шекспировского шута – фигуры, необходимой для того, чтобы оживить актуальный список действующих в общественном пространстве лиц.
3. Борис Шапиро-Тулин «Сад сновидений». – М.: Эксмо, 2018. Сборник повестей и рассказов, объединённых общей темой и рядом мотивов. Первая часть представляет собой чрезвычайно любопытную интерпретацию евангельских событий, главным образом – воскресения Христа. В новейшем апокрифе у Иисуса есть брат, который поочередно играет роли альтер эго самого Иисуса (можно предположить, что Христос и его брат – носители божественной и человеческой природы), предателя Иуды, булгаковских Пилата и Левия Матвея. Но основной ракурс, в котором рассматриваются отношения Иисуса и его брата, – это история Каина и Авеля. В другой части замечательно синхронизированы три исторических события – покушение на императора Александра II, болезнь и смерть композитора Мусоргского и создание его портрета художником Репиным. Заключительная повесть представляет собой головокружительное путешествие в пространстве и во времени, в котором события будущего иногда определяют прошлое. Здесь остроумно и умело смешаны стили, жанры, образы, архетипы и настроения от тюремного рассказа до зарисовки в духе соц-арта. И из этой смеси, в которой одновременно действует множество разнонаправленных сил, рождается образ сложного, но цельного мироздания.
Анаит ГРИГОРЯН:
1. Меня, наверное, в этом полугодии больше всего удивил короткий список «Большой книги»: с одной стороны, я радуюсь присутствию в нём романа Ольги Славниковой и книги Алексея Винокурова «Люди Чёрного дракона» – действительно замечательной, с другой – огорчает отсутствие Виктора Пелевина, Людмилы Петрушевской и Сергея Носова.
2. Поскольку я многое читаю в рукописях, назову рукопись, которая, очень надеюсь, в ближайшем будущем станет книгой – роман «Без труб и барабанов» Виктории Лебедевой. В прошлом году я с огромным интересом читала её роман «В ролях», вышедший в редакции Елены Шубиной, и меня удивляло, отчего эту прозу, такую психологически точную, тонкую, ничего не пытающуюся из себя строить (честно говоря, до знакомства с текстами Виктории Лебедевой я вообще несколько сомневалась в правомерности термина «реализм»), так мало замечают в литературном сообществе. Недавно Виктория прислала мне новые рассказы, жанрово отличающиеся от её крупной прозы, но также очень удачные, так что я верю в то, что у этих текстов сложится литературная судьба.
3. Назову имя автора, который в этом году получил премию «Лицей», и чей текст вызвал немало споров – Константина Куприянова и его роман «Желание исчезнуть». Проза Куприянова хотя и нуждается, на мой взгляд, в серьёзной работе над стилем, ей недостаёт ещё именно той художественности, которая делает литературу «живой как жизнь», и рассудочное конструирование пока слишком в ней заметно, у автора, ещё действительно очень молодого для писателя, есть несомненное будущее замечательного прозаика, и в его текстах, помимо интересного сюжета, есть важная для настоящей литературы неоднозначность толкования, отсутствие довлеющей над читателем авторской точки зрения. Даже если считать премию неким «литературным авансом», мне кажется, этот аванс получен заслуженно. В целом премия «Лицей» открыла много ярких новых имён, для меня лично это Кристина Гептинг, Линь Наоли (Дарья Потапенко) и Серафима Орлова.
Ольга БАЛЛА-ГЕРТМАН:
1. Вообще о тенденциях, по-моему, говорить рановато – дистанция между нами и этим временем ещё не образовалась, поэтому самым содержательным, что я могу сказать на эту тему, будет мой ответ на второй вопрос – по конкретным книгам. (Но тут есть сильная опасность не уложиться в заданные 3 000 знаков, потому что интересного было очень много. – Нет, нет, не уложусь.)
2. Я всё-таки прежде всего прочего жадный читатель нон-фикшна, поэтому о нём главным образом и буду говорить. (Хорошего нон-фикшна было в эти месяцы счастливо много, я точно не всё вспомню, а многого важного ещё и не держала в руках – как, например, очередного тома пятитомной «Истории частной жизни», выпускаемой «Новым литературным обозрением»; у них вообще много прекрасного вышло в это время; совсем под конец июня – «Эпизоды модернизма от истоков до кризиса» Глеба Напреенко и Александры Новожёновой, – эту книгу я пока только именно что держала в руках, но уже понятно, что это интересно.)
К значительным книгам минувшего полугодия безусловно следует отнести два авторских словаря (жанр, который вообще привлекает моё внимание): «Энциклопедию юности» Михаила Эпштейна и Сергея Юрьенена (М.: Издательство «Э»), впервые изданную в России (да в расширенном виде, по сравнению с её американским первоизданием, появившимся лет восемь назад), и энциклопедический словарь Олега Кривцуна «Основные понятия теории искусства» (М.: СПб.: Центр гуманитарных инициатив).
Очень хорош огромный том «К преизбыточному. Кононовские чтения: исследования, статьи, эссе, диалоги» (Сост. И.А. Савкин. – СПб.: Алетейя), куда вошли исследования, статьи и эссе, посвящённые поэзии и прозе Николая Кононова, собранные по хронологическому принципу (отчасти здесь опубликованы материалы «Кононовских чтений» 2013 и 2018 годов, проводившихся в Балтийском федеральном университете имени Канта; кроме того, сюда вошли также книги «З/К или вивисекция» и «Феноменологический синематограф» Александра Белых.
Этой весной вышла совершенно замечательная книга Владислава Дегтярёва «Прошлое как предмет творчества» (М.: НЛО), о которой я надеюсь говорить отдельно и подробно.
Очень интересен «языковой комментарий» Марины Бобрик к прозе Осипа Мандельштама «Холодное лето» (СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге).
Из важных для русского самопонимания книг я бы назвала сборник эссе (способный быть прочитанным и как вполне цельное повествование) Кирилла Кобрина «Разговор в комнатах. Карамзин, Чаадаев, Герцен и начало современной России» (М: Новое литературное обозрение).
Безусловно, достойны пристального прочтения появившиеся в самом конце июня сборники текстов о литературе: «Урон и возмещение» Михаила Айзенберга (М.: Литфакт); «Игроки и игралища: Избранные статьи и рецензии» Валерия Шубинского (М.: Новое литературное обозрение) и «Неспособность к искажению: Статьи, эссе, интервью» Олега Юрьева (СПб.: Издательство Ивана Лимбаха). Ещё из лимбаховских изданий я бы отметила «Приглашение к Реальному: культурологические этюды» Александра Черноглазова (СПб.: Издательство Ивана Лимбаха), – об этой книге тоже надо говорить подробно.
«НЛО» издало также прекрасную, огромную «Историю страны Рембрандта» Ольги Тилкес и категорический мастрид для тех, кому, как и мне, отчаянно не хватает систематического гуманитарного образования – «Историю эмоций» Яна Плампера (пер. с англ. К. Левинсона). Ещё из радостей от «НЛО» – «Зелёный» Мишеля Пастуро – очередная из его книг о культурной истории цвета.
Было бы грешно не упомянуть «Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии» Сергея Зотова, Михаила Майзульса и Дильшат Харман, выпущенное АСТом в серии «История и наука Рунета», и вышедший в той же серии «Апокалипсис Средневековья» Валерии Косяковой, и толстые переводные интеллектуальные биографии Деррида, Витгенштейна, Беньямина, которыми осчастливил нас Издательский дом «Дело» РАНХиГС.
Мне очень хочется назвать маленький, но плотный и интенсивный сборничек Александра Житенёва «Палата риторов: Избранные работы о поэзии, исповедальном дискурсе и истории эмоций» (Воронеж: НАУКА-ЮНИПРЕСС), хотя формальная дата его издания – 2017 год; но появился он в Москве и попал в мои руки в начале этого года.
Мне также кажется, что пониманию нынешней культурной ситуации может способствовать книга Галины Юзефович «О чём говорят бестселлеры. Как всё устроено в книжном мире» (М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной).
Из важных изданий человеческих документов стоит назвать:
– второй том дневника Ольги Беггольц, который впервые полностью издаёт «Кучково поле» (Ольга Берггольц. Мой дневник. Т. 2: 1930-1941 / составление, текстологическая подготовка, подбор иллюстраций Н.А. Стриженовой; вступительная статья Т.Ю. Красовицкой, Н.А. Стрижковой; комментарии Н.А Громовой, Н.А Стрижковой);
– и «Записные книжки Л.С. Выготского. Избранное» (Под общ. ред Екатерины Завершневой и Рене ван дер Веера; М.: Издательство «Канон+», РООИ «Реабилитация»).
Под конец полугодия успел выйти (по крайней мере, под самый его конец в мои руки попал) огромный, основательно откомментированный том переписки Александра Блока с Любовью Дмитриевной Менделеевой-Блок: А.А. Блок – Л.Д. Менделеева-Блок. Переписка. 1901-1917 гг. – М.: ИМЛИ РАН, 2018. Пока не читала, но ясно же, что издание значительное.
(Кстати, переписка Владимира Набокова с Верой тоже вышла, кажется, в этом полугодии, по крайней мере, в этом феврале была мною читана, и не упомянуть её нельзя.)
После нон-фикшна второй предмет моего жадного чтения (нон-фикшну по объёму всё-таки уступающий) – поэзия. К значительным изданиям этого полугодия я бы отнесла следующие:
– полный сборник стихов и эссе Дениса Новикова «Река – облака» (Сост. Ф. Чечика, О. Нечаевой; вступ. ст. К. Кравцова; подг. текста, прим. О. Нечаевой; М.: Воймега);
– стихи из «Зелёной тетради» Елены Шварц (Стихотворения 1966-1974 годов / Предисл. О. Виноградовой; сост. и подгот. текста П. Успенский, А. Шеля. – СПб.: Порядок слов), – сборник, начинающийся юношескими стихами Шварц и показывающий нам поэта в становлении;
– похожий по направлению внимания сборник – тоже показывающий поэта в стремительном становлении, от дерзкого отрочества до ранней зрелости, его взаимодействие с поэтиками своего времени, их усвоение, их перерастание – появившийся на самой-самой кромке полугодия, почти уже в начале этого (но был представлен уже в начале июня на книжной ярмарке на Красной площади), большой сборник Павла Когана «Разрыв-травой, травою-повиликой», составленный Любовью Сумм и выпущенный издательством «Совпадение». Там Коган представлен с небывалой прежде полнотой (тоненькая «Гроза» выходила в 1989-м и больше, кажется, его сборников не было).
Из прозы моей читательской радостью был этой весной «Жёлтый Ангус» Александра Чанцева – сборник разножанровых прозаических текстов (М.: ArsisBooks).
3. Удивил меня Александр Ярин, давно известный как очень хороший переводчик с английского и немецкого – драматургических, прозаических, философских, богословских текстов (переводил авторов масштаба Сэмюэла Беккета, Ханса Георга Гадамера, Вальтера Беньямина, Пауля Целана). В этом году он явил нам собственную прозу: «Жизнь Алексея. Диалоги» – житие Алексея, человека Божия, рассказанное в крайне нетипичной для житийной литературы диалогической форме. Тут сказался опыт общения автора с теми типами текстов, с которыми он работал как переводчик: его мышление в этой небольшой книжечке одновременно драматургично, философично, теологично, а создаваемый им текст на каждой странице заглядывает за пределы освоенных прозой возможностей, желая быть всем сразу – заодно и поэзией, и даже музыкой (книга самим автором заявлена как «фантазия» в музыкальном смысле на заданную тему). Это одна из самых чудесных и таинственных книг, читанных мною в этом году (таинственная – точно самая).
А другой драматург, Павел Гельман, обернулся к читателю своим философским обликом и выпустил в «НЛО» чрезвычайно обаятельную книжечку микроэссе «Правила философа Якова».
